Тайна по имени Таня (рассказ неизвестного)

Читать далее

Чудо святого Николая (рассказ) Галина Мамыко

Иван Станиславович увидел, как в храм мужики вносят гроб. Из алтаря вышел отец Андрей, откуда-то набежали люди, служитель Божий с ними заговорил, люди молчали и смотрели на батюшку тревожными глазами. Заметно было, как тяжко им думать о смерти, а тем более участвовать в таком скорбном деле, как похороны. Иван Станиславович видел накрашенные глаза и нарумяненные щёки. Он подумал, как неуместна вся эта гнусная (так и подумал, именно «гнусная») женская бутафория возле гроба с покойником. А правда, снова подумал он, зачем на похороны бабы красятся? Да и не только на похороны. Дуры потому что. Других объяснений он не находил. Прислушался к взволнованному разговору. «А вдруг он в могиле оживёт, мало ли, сколько таких случаев известно. Святой отец, благословите со смартфоном хоронить», – молодой мужчина в белых джинсах с модными дырами смотрел на священника умоляющими глазами, прижимая к сердцу руку. Пожилые женщины с траурными шарфиками на пышных причёсках возмущались: «Это кощунство!». Тут из гроба зазвучала музыка. «Спят усталые игрушки, книжки спят… Одеяла и подушки ждут ребят… Глазки закрывай, баю-бай…» – «Безобразие!» – толпа загомонила, обещая скандал. Но смартфон всё пел, люди замолчали, слушали. Музыка располагала к приятному настроению. Дородная дама в обтягивающих брючках всхлипнула, громко сказала: «Спи спокойно!». Она вдруг звучно, как-то даже слишком громко («Театрально», – подумал Иван Станиславович) зарыдала, низко поклонилась гробу, непонимающе посмотрела на соскользнувший под ноги чёрный прозрачный шарфик и подхватила, рыдая, съехавший с головы парик, стала вытирать им растекающуюся по щекам краску с ресниц. («А может, и правда ей плохо, а я вот дурак. Да. Это я дурак. А не она», – от этой мысли ему стало и грустно, и ненормально весело, и вместе с тем неприятно от самого себя, что он вот, смотрит на чужое горе и надмевается. «Я просто очень плохой человек», – думал он в который раз и понимал, что это правда. И чем больше он называл себя плохим, тем сильнее у него першило в горле, и хотелось удариться головой о стенку, или просто пойти к этому гробу и залезть в него, и лежать рядом с тем покойником, и слушать «баю-бай, глазки закрывай»). Решили смартфон из гроба не изымать. Иван Станиславович услышал, как семинарист вполголоса сказал подошедшим певчим: «Звонки на девятый и сороковой дни – бесплатно». Те поджали губы, чтобы не смеяться. Кто-то всё же хохотнул. На него шикнули. Началось отпевание. Но вот...

Читать далее

Галина Мамыко - номинант Горьковской Литературной премии 2017

Книга Галины Мамыко "Мармеладный домик" вошла в лонг-лист финалистов конкурса Горьковской Литературной премии 2017 г. Учредители конкурса Горьковской литературной премии — Издательский дом «Литературная учеба», Российский Фонд Культуры и фонд «Центр развития межличностных коммуникаций». Лауреаты и дипломанты будут объявлены 4 апреля 2017 года в Москве на торжественной церемонии вручения Горьковской литературной премии.

Читать далее

Старая дева, рассказ Галины Мамыко

Родители за завтраком переглянулись, и мама сказала, глядя на дочь: «В субботу у нас гости». Нина подняла глаза от овсяной каши и согласно кивнула. Она всегда была послушным ребёнком. Хоть в пять лет, хоть после получения паспорта. Даже подростковый возраст с его гормональными всплесками не отразился на её взаимоотношениях с parents*. Родители это считали своей заслугой. Единственное, что беспокоило: у девушки не было ухажёров. А ведь так и детородный период можно прозевать. Когда Нине исполнилось двадцать семь, мама поникла, а папа принял решение.

Читать далее

Зверьки в коконах (рассказ). Галина Мамыко

– Никто не хочет войны. Никто. Но есть те, кто ненавидит всех нас, неважно, из России мы или с Украины. Они есть. И они ненавидят нас, а почему? Они боятся. 

Читать далее

Трудная исповедь (рассказ)

рассказ Галины Мамыко опубликован: "Жити завтра. Книжная полка"
Сегодня Антон загружен делами, поэтому уединился в своей комнате. – Антон, а что ты там делаешь? – мама пытается заглянуть в детскую. Бросившись к двери, Антон давит на нее руками и коленом, подпирает стулом. Громко говорит в крашеные доски двери: – Мама, сюда нельзя. Идет служба. Я – батюшка. Подбегают другие дети. Шёпот, шорохи, мама что-то вполголоса объясняет. Дети колотят в дверь: – Мы тоже хотим в батюшку играть! – Нет! У меня всерьез. А вы смеяться будете. Слышны возня, хихиканье, спор, хныканье. Приближается стук бабушкиной палки. Свистящий шепот обещает новую игру. Радостный визг, прыжки, бабушкино кряхтенье (это означает, что кто-то повис на бабушкиной шее), чмоканья (это поцелуи в бабушкину щечку) и басистые смешки (это бабушка). Топот ног и шарканье тапочек всё тише, и вот уже где-то на другой половине дома отдаленные взрывы детского хохота и повелительные возгласы взрослых. Возле комнаты Антона тишина. Он прислушивается, бросает строгий взгляд на дверь и возвращается к служебным обязанностям: – Аминь.

Читать далее

Последняя любовь (повесть). Галина Мамыко

Вдоль заснеженной трассы мелькают видеоэкраны. Мировой правитель выступает с речью. Мировой правитель сидит в главном храме Иерусалима на седалище бога, народ земно кланяется богу, сошедшему с небес. А вот мой самый любимый сюжет… Обычно я прошу водителя при трансляции этого ролика притормозить: он творит чудеса. С воздетыми руками возносится ввысь и замирает в воздухе, будто космонавт в вакууме, над восхищённой толпой. Но сегодня мчимся без остановок. Трасса пуста. Земляне смотрят последние сны. Въезжаем в мёртвую часть города. Развалины, обугленные остовы того, что когда-то называлось жизнью. Кладбище заживо погребённых под пеплом Третьей Мировой войны. Машины обычно здесь едут на предельно большой скорости, а суеверные пассажиры стараются не смотреть по сторонам. Сложилось поверье, что тот, кто здесь рискнёт остановиться или проявит праздное любопытство, обязательно вскоре умрёт. На эту тему в народе ходят страшные байки. Не знаю, был ли суеверным мой первый шеф Иван Игнатьевич, и он же первый наместник Мирового правителя на территории нашего бывшего государства, но он несколько лет назад велел шофёру тормознуть, когда увидел на обочине дороги местного «царства мёртвых» мой жалкий силуэт. Я сидела на земле, спиной к транспорту, ждала счастливого случая или смерти. Обычно таких, как я, не подбирают. Всё, что движется, вызывает здесь у случайных зрителей панический ужас. Водители жмут на газ, пассажиры зажмуривают глаза. К вышедшим с того света отношение как к прокажённым.

Читать далее

В ожидании войны, пельменей и вечности

Читать далее

Смерть Валентины (рассказ)

Читать далее

Последнее письмо странной старухи

Читать далее

Гаммы на чужих ботинках -Галина МАМЫКО

Господин Гнилозубов – это добрейшее и жизнерадостное, лысое и крохотное существо. Всё у него отлично. И тем более сегодня. Впервые в жизни он осознал, что самый прекрасный праздник – день рождения. У кого как, а у него в этот особый день произошли чудеса...

Читать далее

Тронутая

Читать далее

Волчонок

В лифте Серый посмотрел глазами побитой собаки на Волчонка, на колени сполз, лицо кривит, кривит, ну, ядрёна вошь. «Я по гроб твой должник. Меня убить надо было. А ты…» Захлюпал-таки. Ох, малой, сволочь бесприютная, ну что с тобой делать… На улице снег на скрипке играет. Молодёжь стайками парит, радуется своему юному бессмертию, мальчишки девчонок за талию влекут – хорошо, если под венец. Небоскрёбы звучат, сверкают, салютуют иллюминацией. Люди смеются. Телевизоры бубнят. Музыка какофонит. Аромат выпечки, стуки тарелок, дети пищат. Эх-хо… Что там, дальше?

Читать далее

В отпуск из ада...

Как-то я зашла в храм помолиться, и усталость сковала тело, глаза закрылись, и я на лавочке в сумрачном углу, за спинами богомольцев, задремала, пока шла служба. Мне привиделось странное явление...  

Читать далее

Партия сумасшедших (повесть)

Луч фонарика прыгает в темноте. Склад с оружием в порядке. Берём «калаши». Времени в обрез. Надо уходить...  Впрочем, если нас взяли на мушку – то ничего уже не поможет. Осталось только их опередить.

Читать далее

Чай выпит… Убийца в зале…

Но разве я одна? Конечно, нет. Пока могу пялиться на небо, а голуби - на мою сморщенную физиономию, я не одна. Если кто-то попросит озвучить первое, что придёт на память, поведаю ту самую историю, смысл которой остался загадкой.

Читать далее

Три последних дня смиренной Ираиды

Новопреставленная монахиня в момент отпевания воскресла. И воскресла как-то обыденно, словно ей это приходилось делать регулярно. У некоторых скептических натур даже сложилось впечатление, как потом признавались, что «паломничество» на тот свет было у Ираиды Прохоровны запланировано.

Читать далее

Мама, не кричи на меня…

Читать далее

Страдания Альбины

«Вера, я в партию не буду вступать, – шёпотом сказала Альбина своей новой подружке, когда воспитательница погасила свет и вышла из спальни. – В партии лизаблюдца». «А Лиза Блюдцева – это кто?» – спросила Вера. Альбина пояснила: «Коммунисты все лизаблюдца. Едят друг друга и блюдца вылизывают».

Читать далее

Сын погибели (повесть)

Кто-то незнакомый прилетел ко мне ночью, заглянул через лунное, яркое как смерть, оконце, подошёл к моей детской колыбельке. И сказал отчётливо, ясно, то, что сразу запомнилось и сразу забылось. Я проснулся и не чувствовал страха. Я смотрел на чёрного, в узорах невиданных, морозносияющего ангела, очарованный его горящим карминным ликом...

Читать далее